Тлекбек Акпаев: «Калитка в Европу» открыта...

В преддверии очередного Дня футбола, отмечаемого в Казахстане 25 апреля, нам удалось встретиться с одним из бывших руководителей спорта номер один в стране. Он принимал непосредственное участие в том, чтобы сегодняшние болельщики страны могли видеть в деле наши клубы, ежегодно участвующие в еврокубках, и сборную, меряющуюся силами с представителями самых продвинутых в этом плане стран. Речь о Тлекбеке Акпаеве.

Сын одного из многолетних спортивных начальников Казахской ССР Аманчи Акпаева на рубеже тысячелетий принимал непосредственное участие в работе по смене футбольной прописки Казахстана. Ставшие историей страны события сегодня продолжают вызывать интерес своими деталями, и незадолго до знаменательной даты читателям должно быть интересно, с чем сталкивались наши полпреды, когда им приходилось поворачивать на 180 градусов мнение не только внутри Казахстана, но и за его пределами. В начале нашей встречи он сразу же дал понять, что не будет говорить с нами о бывшем непосредственном начальнике Рахате Алиеве и о последователях в руководстве Казахстанской федерации футбола.

Но и без этого было достаточно любопытно узнать о том, о чем мы знали, но несколько под другим углом.

Борьба за жизнь

 

– Тлекбек Аманчаевич, вы пропали с горизонта в 2005 году. Мы слышали, что вы серьезно заболели. Что было на самом деле?

– В 2005 году я перешел на работу в администрацию президента главным инспектором социально-политического отдела. В этой должности уже была возможность по-другому оценить развитие футбола, его влияние на наше общество, на те возможности, которые давала игра для казахстанцев. То есть, будучи сотрудником Футбольного союза Казахстана, являвшегося общественной организацией, я понимал важность его влияния на социум, но взгляд из коридоров власти также был важен для того, чтобы придать футболу новый импульс развития уже с точки зрения понимания государственных интересов. На новой работе появлялись уже другие рычаги влияния на футбольные и спортивные процессы... Та работа, позволившая нам сменить прописку с азиатской на европейскую, являлась проверкой возможностей коммуницировать на международном уровне, и появилось доверие со стороны государственных мужей, так скажем. Уже в 2006 году я перевелся на работу советником посла в Германии, на дипломатическую работу. А оттуда – в Австрию, также советником посла. Тогда им был Дулат Куанышев, который, будучи заместителем министра иностранных дел, непосредственно курировал вопрос перехода в УЕФА от МИД...

В тот же период у меня развилось заболевание лимфоузла. Появилась необходимость операции, после которой выяснилось, что у меня развивается раковое заболевание. С этого момента уже о работе думать не приходилось, и началась многолетняя борьба за восстановление здоровья. Это в первую очередь химиотерапия, которая снижает иммунитет. Болезнь постоянно возвращалась, ее было необходимо гасить заново. Череда бесконечных процедур, конечно же, не позволяла думать ни о чем другом...

 

– Врагу не пожелаешь... Но вы продолжали наблюдать за нашим футболом со стороны, то есть из Австрии?

– Да. Я продолжал жить футболом. Но не хотелось бы обсуждать явления и процессы, происходившие в нем именно в Казахстане. Это будет просто некорректно с моей стороны, потому что это уже не моя работа, а их. Ведь мы все прекрасно понимаем тренера, пришедшего в команду и отказывающегося комментировать труд своего предшественника. Если были положительные стороны – это результат вступления в УЕФА. Если были отрицательные – это также последствие нашего пребывания в Европе. Но на ошибках учатся, не так ли? Никогда не бывает без ошибок. Как-то так, обтекаемо, постараюсь ответить на ваш вопрос (смеется).

Это была славная охота

 

– Хорошо. Давайте вернемся в 2002 год. Мы вступили в УЕФА. Какие-то горизонты вы для себя определяли, допустим, вот через 15 лет Казахстан в футболе достигнет определенных рубежей? О будущем и перспективах нашего футбола вы задумывались тогда или все было в тумане?

– Ничего подобного. Перед нами стояла цель, к которой мы стремились. Для некоторых из наших коллег, профессионалов от футбола, функционеров стремление поменять прописку считалось авантюрным шагом, не имеющим никаких перспектив. Они не воспринимали его всерьез и втихаря посмеивались за спиной. А мы видели его как нормальный, серьезный проект, работая над которым, можно получить результат. Проникшись идеей, были выстроены планы, которых нужно было придерживаться. А по-другому никак. Помню, после исторического конгресса УЕФА 25 апреля 2002 года мы прилетели домой, и в аэропорту меня встретили телевизионщики. Первое, что я им сказал: «Хочется отдохнуть». Позади был гигантский труд, большая работа, выжавшая меня, словно лимон, выхолостившая изнутри, не оставившая моральных и физических сил. Было желание отрешиться от внешнего мира и просто отдыхать, не думая ни о чем. Словно после марафона, попить воды, и больше ничего...

Вспомните, где мы располагались? Все смеялись над нашим «евросараем» (старый офис ФСК на запасном поле Центрального стадиона Алматы), а ведь именно там генерировались идеи и воплощались в жизнь. Именно в этом здании зародился тот проект, благодаря которому сегодня наши болельщики имеют возможность так или иначе соотносить себя с футбольной Европой. Многие поколения футболистов теперь могут раздвинуть пределы мечтаний о профессиональном будущем, болельщики – наблюдать за противостояниями с лучшими командами и сборными Европы. Даже Эрнест Хемингуэй, расположившись в хижине, создавал шедевры для всего мира. Так же и наш «евросарай» был средоточием объединенных одной целью людей, днем и ночью работавших над ее претворением в действительность.

...В Шотландии мы посетили музей футбола на стадионе «Хэмптон» в Глазго. Это, наверное, один из первых в истории футбола специализированных музеев. Там есть экспозиция: калитка, через которую люди заходили на этот стадион более ста пятидесяти лет назад. И тогда я говорил себе: эта калитка введет нас в Европу. Конечно же, я представлял себе: а как мы будем играть со сборной Шотландии? Ведь это небо и земля – казахский и шотландский футбол! И вот, пожалуйста – 3:0! Значит, не зря этот шаг был сделан. Понимаете, какие я теперь испытываю чувства, если брать во внимание те мысли, которые посещали меня много лет назад? Да, потом проиграли России. Но футбол – это качели. Всегда есть проигравший. Но придет день, когда и наши команды начнут обыгрывать россиян. А тогда зачем играть в футбол, если не ставить перед собой цель обыгрывать соперников?

 

– А если заглянуть чуть вперед и представить себе матчи сборной против следующих соперников, то сможем ли мы побороться за третье место в группе?

– Это футбол, и все говорят, что он непредсказуем. Никто не сможет на вопрос ответить конкретно, с уверенностью. На Западе врачи или адвокаты всегда говорят, когда берутся оказывать вам услуги, что не гарантируют стопроцентного результата. Все будет ясно в процессе работы, будь то операция по спасению жизни или какая-то юридическая тяжба. Так и в футболе. Никто не ожидал, что мы обыграем шотландцев, но в глубине души верили и надеялись, однако победа пришла только в процессе противостояния.

 

– Что было самым главным и сложным во время перехода из АФК в УЕФА – убедить наших чиновников или зарубежных, а может быть, что-то еще?

– Наших уговаривать не нужно было. Скептиков мы убрали из команды единомышленников, и они не присутствовали во время нашей работы, хотя некоторые из них сегодня бьют себя в грудь и заявляют, что они всегда верили и знали, что наше место в Европе, а они были в первых рядах. Самым трудным было убедить чиновников из ФИФА, УЕФА. Даже АФК. Такой пример, как мне кажется, ключевой. В Аргентине проходил конгресс ФИФА, на котором я читал доклад. Представители всех конфедераций жили в своих гостиницах, где обсуждали текущие вопросы, а потом уже был совместный сбор всех в одном отеле. Так вот АФК проводит свою конференцию, и на ней я выступаю с заявлением о выходе из АФК. А ведь нам долго не давали сказать о намерении и внести в повестку дня наш вопрос. Хотели кулуарно решить, без всеобщего наблюдения, так сказать. Но нам необходимо было перед всеми делегатами объявить и обосновать свое желание, что, как и почему мы хотим выйти из азиатского футбольного сообщества.

Во время выступления я смотрел на лица людей и понимал, что они не в курсе вообще, у них вытягивались лица, когда они вникали в суть моего выступления. После прочтения мной доклада к нам с Романом Копытиным и представителем американской юридической компании, осуществлявшей поддержку проекта, подошли коллеги из Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана и ряда других стран со словами: что это было? Вы понимаете, что делаете? Вы же вообще можете потерять все и оказаться не у дел. То есть, уйдя из Азии, не получив прописки в УЕФА, вы где будете играть, в Океании? Да, они что-то слышали о нашем желании, но относились к нему скептически. Ведь нам уже однажды отказали, о чем все знали.

Руководство ФАРК ведь уже пыталось постучаться в двери УЕФА, но получило по-своему обоснованный отказ. Я пытался получить тот документ и ознакомиться с ним, но его засекретили. Это один из ключевых моментов нашего выхода из АФК.

Следующий важный эпизод – исполком УЕФА в декабре 2001 года в Ньоне. Мы поехали туда с целью уговорить европейских чиновников пойти нам навстречу, и там тоже пришлось изрядно потрудиться, чтобы внести в повестку дня вопрос о голосовании о приеме Казахстана в УЕФА.

До этого к нам приезжала комиссия из членов исполкома УЕФА, давшая отрицательную оценку по нашему вопросу. То есть нам недвусмысленно дали понять, что не хотят видеть Казахстан в своих рядах. Мы отправились на исполком в Лозанну, хотя нам сказали: не надо сюда приезжать, мы без вас решим вопрос. Но тут уж мы поступили по-своему и взяли билеты в Швейцарию. Мы с Копытиным ходили по этажам и вылавливали по одному членов исполкома. Вместе с ними шли на завтрак в отеле, делились своими мыслями, пытались убедить в правильности нашего намерения.

Дело в том, что последний исполком накануне Рождества проходит как бы в семейном кругу. Туда все члены приезжают с женами. Мы для них приготовили сувениры, начиная от супруги Леннарта Йоханссона – руководителя УЕФА. Купили подарки с национальным колоритом, туда входила фирменная водка из Казахстана, красивый сувенир от ФСК и набор ювелирных украшений в казахском стиле из серебра с красивыми камнями.

 

– Говорили, что украшения для жены Йоханссона и других чиновников УЕФА стоили баснословных денег. Это правда?

– Нет, конечно же.

 

– Даже до пятидесяти тысяч долларов не доходила стоимость этих изделий?

– Мы брали их в ЦУМе в сувенирном отделе, а там таких цен не было. Это было не дорого, но приятно супругам чиновников. Все они были в восторге, ведь внимания женам никогда не уделялось в каких-либо вопросах. Это был наш казахский ход конем.

Представьте себе, муж после рабочего совещания, ужина с коньячком и сигарой возвращается в отель, там его встречает дражайшая половина и делится своим восторгом по поводу подарка. Вопрос психологии нами также был учтен и отработан на высоком уровне, ведь все мы понимаем, что шея вертит головой (смеется). Естественно, что он прислушается к доводам супруги. То есть работа велась по всем направлениям и учитывались всяческие нюансы. Мы поставили все на кон. Если бы на этом исполкоме не решался вопрос о вступлении Казахстана в УЕФА, то все – мы домой вернулись бы на щите.

Вручив свои подарки, мы отправились в отель в Женеву, а утром поехали в Лозанну. И по пути отметили добрый знак: дорога в Лозанну была чистой, а в противоположном направлении образовалась большая автомобильная пробка. Я смотрел на небо и молил Всевышнего о том, чтобы все наши усилия привели к цели. Как раз эта ночь совпала с последним днем Оразы, и Қадыр түн еще не закончилась…

 

Так вот, возвращаясь к завтраку в отеле, где остановились члены исполкома, вспоминаю, как на нас смотрели официанты. Вроде вы уже не в первый и даже не во второй раз завтракаете, говорили их взгляды. Мы их успокаиваем: вы записывайте и вносите в счет, мы все оплатим. Вылавливали по одному нужных нам людей и в который раз пили кофе с бутербродами и яичницей, делясь в последний раз своими доводами: территориальной принадлежностью к Европе, состоявшимся выходом из АФК, проведенным всенародным референдумом вашей газетой. Такое вот было самое сытное утро в моей жизни. Когда уже мы провожали их на сам исполком от гостиницы, президент Испанской федерации футбола Вилла Мариа Леоне похлопал меня по плечу со словами: все будет нормально. В свое время наш Елбасы, являвшийся другом короля Испании Хуана Карлоса, также обращал его внимание на оказание содействия в вопросе перехода в УЕФА. Вот тогда меня чуть-чуть отпустило и стало психологически спокойнее. Но все еще было впереди.

Вячеслав Иванович Колосков сказал подъезжать к штаб-квартире часам к четырем дня. Мы приехали в Ньон. Вячеслав Колосков вышел и, показав знак «виктория», сказал: «Ну все, прошло голосование в вашу пользу – 9:4. Можешь возвращаться домой, уверен, твой труд должны оценить по достоинству». Результат этого голосования стал руководством к действиям для Конгресса УЕФА, на котором официально объявили о приеме Казахстана в УЕФА 25 апреля 2002 года.

 

– А с кем из чиновников УЕФА вы первыми заговорили о желании сменить футбольную прописку?

– У нас было два стратегических партнера в данном вопросе: Россия и Германия. Вячеслав Колосков и Герхард Майер-Форфельдер оказали нам колоссальную поддержку в стремлении вступить в европейскую семью. После консультации с Вячеславом Ивановичем мы посетили Германию, где, разъяснив свою позицию, заручились поддержкой представителей локомотива европейского футбола. Ну и нельзя не отметить вклад нашего МИД, оказывавшего нам всестороннюю поддержку там, где это было необходимо. Сотрудники этого ведомства, которым тогда руководил Касым-Жомарт Токаев, прониклись необходимостью сотрудничества с передовой системой развития футбола и сопровождали нас везде, оказывая посильную помощь. То есть заслуга во вступлении в УЕФА принадлежит не только нескольким чиновникам из ФСК, но и сотням, тысячам людей, оказывавшим нам действенную помощь и моральную поддержку.

 

Под грохот канонады

– Незадолго до вступления в УЕФА у нас был последний отборочный цикл ЧМ-2002, который мы играли в Азии. Вспомните, пожалуйста, какие-нибудь подробности того отбора. Ведь мы были как никогда близки к форуму лучших сборных планеты, когда в 2001 году проводили кустовые турниры с Макао, Непалом и Ираком сначала в Багдаде, а потом в Алматы.

– Изначально отборочный турнир за право проведения стыковых матчей, дающих путевку в Корею и Японию, должен был проводиться в Непале. Но экономическая или политическая обстановка в этой стране не позволила им провести соревнование, и вопрос места проведения отбора был открыт. Тогда мы первыми подали заявку в АФК о проведении турнира в Казахстане с готовностью нести все финансовые расходы. Поехали в Малайзию в штаб-квартиру АФК, чтобы оформить свое предложение. И буквально в коридоре сталкиваемся лицом к лицу с представителями Ирака. Они уже вышли из кабинета руководителя АФК Велаппана. Мы заходим к нему, а он нам говорит, что принято решение о проведении турнира в Ираке. Как так, интересуюсь у него, у них даже авиасообщений с миром нет, и обстановка там не совсем стабильная. Нам отвечают: они заручились поддержкой ФИФА, и показывают письмо из Лозанны. Но мы ведь первыми сделали заявку, тогда давайте проведем два кустовых турнира – у них и у нас, предложили мы. АФК пошла нам навстречу в этом вопросе.

А перед нами стоял вопрос о выходе с первого места. Мы дали карт-бланш Вахиду Масудову. Из двух «Кайратов» он собрал самых лучших футболистов, провел несколько товарищеских матчей в Китае и целенаправленно готовился к двум турнирам. В той истории тоже было много интересных моментов и деталей. Некоторые наши чиновники вообще не полетели в Ирак, где проводились первые матчи. В Багдад из официальных руководителей я полетел вместе со сборной один. А сначала был перелет в Иорданию. Из Аммана нас забирал самолет, присланный иракской стороной. В отеле, где нас разместили, была слышна артиллерийская канонада. И в один момент начался такой гул от разрывов, что многие попадали на пол, думая, что начался обстрел города. Однако это был всего лишь салют в честь какой-то успешной операции Ирака в боях против Кувейта.

– Судейский фактор или по игре мы отдали первое место Ираку?

– Если вспоминать турнир в Багдаде, то там южнокорейский судья заставил перебить пенальти в наши ворота. Юрий Новиков отбил удар, но арбитр принял решение о повторном пробитии. В итоге ничья в гостях и уверенность, что дома в Алматы мы обыграем Ирак. Ведь после того, как Руслан Балтиев открыл счет, наша сборная уверенно контролировала ход матча, и тут злополучное повторение пенальти. Но команда смотрелась-то весьма добротно, и была уверенность в конечном успехе. Атмосфера на стадионе в Багдаде, конечно же, была впечатляющая. Полная чаша стадиона, а при средней зарплате в Ираке семь долларов билет стоил один доллар, неистовствующие болельщики, проводившие со стадиона нашу сборную градом камней. Ведь они ждали победы своей команды, а мы добились ничейного результата в гостях.

А в Алматы тот удар после контратаки, приведший к ничьей, стал ударом не только в наши сердца. Если вы помните, то на трибунах Центрального стадиона человек умер, у которого не выдержало сердце. Это ведь игра. Мы думали, что после ничьей в Багдаде с уверенностью одержим победу в домашних стенах. Но по игре так сошлось, что ничего изменить было нельзя. Дождь два дня шел, тяжелое поле. Это футбол, у наших мяч не шел в ворота, и на сумасшедший гол Олега Литвиненко иракцы сумели ответить результативной контратакой. Поверьте, никто не работал в Алматы с судьями, мы видели силу сборной Масудова, и наша команда смотрелась очень солидно, но футбол и состоит из таких мгновений, за которые его все любят.

Сыновний долг

 

– Расскажите, пожалуйста, об отце. Аманча Сейсенович Акпаев – фигура значимая в истории казахстанского спорта последних советских десятилетий и первого десятилетия, в независимые годы.

– Мне хочется до конца отдать свой сыновний долг и, как это сказать, возродить добрую славу и имя нашей фамилии. Так получилось, что у нас сложилась семейная спортивная династия. С именем отца связана целая эпоха нашего спорта: советского и периода первых годов независимости. Мне удалось внести свой вклад в процесс перехода в УЕФА. Но нет хотя бы одного спортивного объекта, названного его именем. В свое время его наградили золотым олимпийским орденом МОК, а вторым кавалером этой награды является Нурсултан Назарбаев.

А ведь с ним связано очень многое. Учебно-спортивный комплекс в Алматы, например. И не только он. Там ведь народная стройка была, и многие спортсмены там работали вместо тренировок, и я кирпичи таскал. А в спортивной энциклопедии об Аманче Сейсеновиче сказано очень мало, хотя, по моему убеждению, он заслуживает большего своим вкладом в развитие спорта страны.

– Вам ведь удавалось познакомиться благодаря ему со многими великими спортсменами нашей страны?

– Во время проводов его на турниры за границу или встречая его я, конечно же, виделся со многими выдающимися личностями. Если говорить точнее, то я после приезда из аула в город был отдан на борьбу, где мне посчастливилось познакомиться с великим тренером Вадимом Псаревым. Ну и как же без знакомства с Иваном Рязанцевым или Жаксылыком Ушкемпировым. Штангист Анатолий Храпатый, боксер Серик Конакбаев, баскетболист Валерий Тихоненко... Я учился в спортинтернате на улице Байзакова и был знаком со многими ведущими спортсменами страны задолго до того, как они пробились в сборные СССР. Мои одноклассники постоянно приглашались в различные сборные. То есть все те, кто на протяжении многих лет приносил славу казахстанскому и советскому спорту, были мне знакомы.

– А из элиты спортивного руководства СССР с кем удавалось встретиться?

– С Сергеем Павловым и его первыми заместителями. Они были гостями в нашем доме во время визитов в Казахстан. Тогда было заметно, с каким уважением они общаются между собой и как высоко ценят вклад казахстанских спортсменов в признание заслуг спортивного СССР на международной арене.

– Интересно, как Аманча Акпаев воспринял развал СССР и обретение независимости?

– Ну как, нормально, как и весь народ, принял эту весть. Даже, знаете, нашей семьей это было принято с облегчением, так как с отца снималось бремя ответственности за «Кайрат», который выступал в чемпионатах СССР. Ведь отец являлся негласным президентом клуба, если мерить сегодняшними критериями. Он был в курсе дел команды, вникал в спортивные и бытовые проблемы каждого из футболистов и тренеров и, конечно же, очень близко к сердцу принимал неудачи «Кайрата» на всесоюзной арене.

Ну а когда мы стали выступать отдельной сборной на международной арене, то он гордился успехами на Олимпиадах и Азиадах, потому что всегда был уверен в состоятельности казахстанцев, выступавших ранее под советским флагом. Как он радовался, когда первое для страны золото выиграл Владимир Смирнов в Лиллехаммере, а спустя два года Василий Жиров, Юрий Мельниченко, Александр Парыгин стали «золотыми» в Атланте и еще несколько боксеров и борцов взяли там же медали. А последней Олимпиадой, на которой он возглавлял нашу делегацию, была Олимпиада в Сиднее в 2000 году.

Казахстанский спорт ведь всегда поставлял квалифицированные кадры в главные сборные СССР, и Аманча Сейсенович представлял собой наш спорт в официальных кабинетах. В его подчинении был огромный механизм, которым нужно было грамотно и правильно управлять. Вовремя реагировать на возникающие проблемы и делать так, чтобы они исчезали, правильно определяться с перспективами и выстраивать работу, чтобы они становились реальностью для самих спортсменов и радовали наш народ. Он был всегда уверен, что те высокие показатели, имевшиеся в прошлом, будут удержаны и в будущем с обретением независимости. И это мы видим сегодня. У нас есть олимпийские чемпионы и чемпионы мира во многих видах спорта, есть твердое место в квартете сильнейших сборных в Азии, что говорит о прочной базовой закладке фундамента. Мы остались на плаву, и за последние 28 лет казахстанский флаг стал известен многим на планете. А ведь не будь у нас прочности в прошлом, мы могли бы остаться ни с чем сегодня. Конечно же, я не могу говорить о том, что все заслуги принадлежат только ему. Один человек не способен сделать ничего для большой страны, но и забывать о его вкладе нельзя. В этом я убежден, как человек, близкий к спорту, а не только как представитель его семьи.

 

– В вашей биографии ведь был эпизод, связанный и с большим футболом в качестве игрока...

– Это был эксперимент, оставшийся в памяти навсегда. Всегда любил футбол и хотел попробовать себя. Тогда ввели квоту для двух игроков коренной национальности. Я выступал за талдыкорганский «Жетысу». Сегодня этот вопрос также актуален. Когда я работал в ФСК, то во время встречи в Актобе с Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым на трибуне местного стадиона услышал от него: «Обрати внимание на то, что казахов мало в составах команд...» После этого на исполкоме мы приняли решение о том, что в составах команд должны быть молодые ребята коренной национальности.

От массовости – к алматинскому дерби

– Давайте поговорим о настоящем и, может быть, о будущем. Не верится, что вы вернулись в страну и продолжите просто наслаждаться жизнью. Чем планируете заниматься в дальнейшем?

– Заметил, что в Европе огромное внимание уделяется массовому футболу, и Федерация футбола одна из первых, кто развивает увлечение народа мячом. И я также пришел к выводу, что Федерация футбола должна отходить от того, чтобы акцентировать все свое внимание на командах мастеров. Нынешняя структура проведения соревнований требует корректировок. Все видят и смотрят на ФК, забывая об изначальном развитии. Когда я уходил из футбольного руководства, мы выстроили рациональную систему во всех лигах, начали процесс паспортизации юных игроков всех возрастов, чтобы получить представление о том, какими ресурсами мы располагаем, сколько детей у нас занимается футболом. Мы могли анализировать ближайшее будущее, понимать, сколько игроков для команд мастеров мы в итоге сможем получить. Кто из них заполнит клубы высшей лиги, средних лиг и так далее. То есть ты должен знать, сколько у тебя в кошельке лежит денег, чтобы потом начинать их распределять. Отталкиваться в больших вопросах необходимо всегда от этого, наличия определенных возможностей.

– Каким образом вы планируете производить перерасчет?

– Существует совместный проект с президентом Казахской академии спорта и туризма Кайратом Закирьяновым. У меня ведь имеется степень доктора педагогических наук, что позволило мне обратиться к руководителю единственного специализированного вуза страны и поделиться своими мыслями. Я просто предложил свои услуги в качестве работника. Он ознакомился с моими выкладками, и у нас появилось совместное желание развить их на базе КазАСТ. Для начала мы открываем в КазАСТ кафедру футбола, существовавшую много лет назад. Академии спорта сегодня принадлежит стадион «Локомотив». Кафедра футбола будет функционировать на нем. Планируется переоснащение газона, настил нового покрытия, и со временем этот стадион сможет превратиться в место паломничества подрастающего поколения из близлежащих районов. Не хочу никого обидеть, пусть меня все поймут правильно, но частный сектор первой Алматы сравним с бразильскими фавелами. А ведь именно оттуда родом многие звезды мировой величины, ставшие объектами восхищения для миллионов болельщиков всего мира. Ведь нижняя часть нашего города пока обделена развлечениями. Со временем их станет больше. Но пока их мало, их место в состоянии занять футбол. В этом я не сомневаюсь. Ведь чтобы даже добраться до Центрального стадиона, пацану нужно потратить много времени на дорогу, то же самое на возвращение домой. А вопрос шаговой доступности любого объекта в наше время играет огромное значение при выборе приоритета, будь то поход на рынок, культурный соцобъект или спортивная секция. Вот что важно для того, чтобы привлечь детей на стадион «Локомотив». Ну и не будем забывать, что при помощи футбола любой ребенок помимо обретения полноценного здоровья способен получить путевку в жизнь.

– Это для детей будет бесплатным?

– Сегодня, к сожалению, ничего бесплатного нет, и пока наша идея всего лишь проект, требующий всестороннего развития и проработок по многим направлениям. Так как стадион находится на территории Алматы, то хотелось бы и от акимата города получить определенную поддержку для развития этого района города. Возможно привлечение инвесторов, а для этого необходим поиск людей, влюбленных в футбол. И примеры ведь есть в новейшей истории города. Тот же стадион «Спутник», совсем недавно получивший второе дыхание. Алматы – мегаполис с прилегающими районами, вмещающий до двух миллионов населения. И мне, родившемуся и выросшему здесь, хочется внести какую-то лепту в его футбольное развитие этим проектом. Посредством этого мне хотелось бы войти в футбольную жизнь южной столицы. Пока никто не даст никаких гарантий. Нужно плотно заниматься, встречаться с людьми, заинтересовывать, определять патриотов страны и города, убеждать меценатов и так далее. Но у меня есть опыт, есть определенные знания. Поэтому я, по крайней мере, должен попытаться что-то сделать в выбранном мной направлении. Нужно серьезное отношение, консолидация определенных сил и направление энергии в правильное русло. Потому что проект, зародившийся в мыслях, требует времени, чтобы стать осязаемым и видимым. За 12 лет, что я не был в стране, могли поменяться приоритеты, менталитет людей, их отношение к ряду вопросов. Мне это доподлинно неизвестно. Быть может, я слишком идеализирую свой родной город и живущих в нем людей, я пока не вник и нахожусь в движении и желании все понять и прочувствовать на себе. Может, это никому и не нужно, но раз уж я нашел одного единомышленника в лице Кайрата Хайруллиновича, то почему бы и не попытаться развить эту тему? Есть начальная составляющая: объект и близлежащие густонаселенные районы, есть идея, теперь нужна кропотливая работа.

Хотелось бы, чтобы «Локомотив» со временем стал местом притяжения народных масс. А футбол – самый доступный способ времяпрепровождения. Вопросы напрашиваются – как создание кафедры футбола, так и привлечение горожан на стадион.

Дальше – больше. Помните СКИФ – спортивный клуб института физкультуры? Он выступал во второй лиге чемпионата СССР по футболу. Туда привлекались студенты и те, кто не проходил по каким-то причинам в казахстанские команды мастеров, и играли там ребята чуть ли не за талоны на питание. Но и там появлялись мастера, в дальнейшем оказывавшиеся востребованными в других командах. Так и на «Локомотиве» может получиться что-то подобное, повторяющее нашу недавнюю историю, когда не проявивший себя молодой футболист раскроет свой талант чуть позже сверстников. Таких примеров хватает в истории футбола. Даже в СКИФе был такой парень, которого на моей памяти пригласили затем в команду мастеров.

Вот теперь возникает следующий пункт. Почему в свое время сократили высший дивизион до 12 команд? И почему мы считаем, что у нас нет достаточного количества команд для него? Наверняка у руководства КФФ были свои объективные причины для этого шага. Но со временем картина может поменяться. Алматы – крупнейший мегаполис Казахстана, Шымкент – третий после двух столиц крупный город, имеют по одному представителю в премьер-лиге. А сколько клубов представляют Лондон в премьер-лиге?

– Пять, семь?

– Семь. Сколько команд играло в высшем дивизионе от Алматы, когда я работал в ФСК?

– Две.

– Вот и у меня есть желание, чтобы в будущем Алматы представляли три команды в премьер-лиге. Минимум – две, максимум – четыре. В среднем – три. Вот и получится, что элиту клубного футбола можно будет расширить за счет дополнительных клубов. Тот же Туркестан – областной центр в Южном Казахстане может делегировать со временем свой клуб. Актуален вопрос о расширении лиги в скором времени. А сколько болельщиков приходит на стадион? Пусть будет десять тысяч. Маловато для двухмиллионного города. Да, мы играли в групповых турнирах в Лиге чемпионов, но это не предел. А чем больше болельщиков на трибунах, тем весомее футбол страны. В свое время ФСК стал давать цифры посещения болельщиками матчей в каждом туре. Трибуны в областных центрах забивались под завязку после вступления в УЕФА. Нужно было поддерживать тот возникший бум, к сожалению, сегодня этого нет. А думать прежде всего нужно о наших болельщиках и о наших футболистах.

А как популяризировать футбол? Почему сегодня наши болельщики оперируют сводками из зарубежных чемпионатов, наблюдают по телевидению за матчами Бундеслиги, Серии А, Английской премьер-лиги и Ла лиги? А ведь была же в свое время достигнута договоренность о трансляции матчей нашего чемпионата с телеканалом «Хабар». Почему она сегодня не соблюдается? Да, есть интернет-ТВ и его представитель в данном сегменте – ПФЛК ТВ. Но ведь в онлайне за матчами не наблюдают по несколько тысяч болельщиков, в лучшем случае несколько сотен... Поэтому сегодня я проникся идеей массового футбола – фундамента для команд мастеров. Лучше привлечь  тренера-иностранца высокой квалификации, чем толпы легионеров в команды в любой город Казахстана. Без всестороннего становления массового футбола не решить проблемы заполнения команд местными игроками.

Уверен, массовость – наше спасение. В австрийской Бундеслиге играют десять команд, надо помнить, что население Австрии – восемь миллионов жителей, а у нас – восемнадцать. Например, в Вене на дерби «Рапида» и «Аустрии» всегда собирается полный стадион. И эти арены периодически обновляются в связи с требованиями УЕФА. И мы можем стремиться к подобным противостояниям в пределах одного взятого города.

На мой взгляд, нам необходимо стремиться к повсеместному развитию массового футбола, детского, женского, футзала. Помимо этого думать нужно и об условиях. Вот в Костанае построили манеж. Это ж какое подспорье! Но за много лет это всего лишь второй случай, первый манеж был поставлен в Сатпаеве. А ведь я давно говорил о необходимости подобных объектов для наших климатических условий. Если уж тренироваться с мечтой о высоком уровне конкурентоспособности, то только круглый год. А какой родитель согласится вести ребенка на тренировки, проходящие на морозе или под дождем, без раздевалок и душа? А если будет манеж, то возникнет и пресловутая массовость.

Созданы ФЦ, идея хорошая, но ведь у них нет возможностей тренироваться круглый год. Отсюда и мои размышления о создании условий и их взаимосвязи с массовостью, а потом уже будем мечтать о победах не только над шотландцами.