Я ухожу, ухожу красиво

Капитан сборной Германии Филипп Лам больше не будет играть за национальную команду. Международную карьеру он закончил в 30 лет.

 

Знаете, весьма сложно писать об уходе Филиппа Лама из сборной Германии, и я объясню почему. Здесь не напишешь биографическую справку, потому что даже этап Лама в сборной Германии может занять несколько десятков страниц текста – это были насыщенные годы, годы пути к триумфу. Здесь не напишешь хвалебную оду, потому что это странно – писать прощальную песнь человеку, который на клубном уровне отыграет еще лет пять минимум.

 

Это в Колумбии 43-летний Фарид Мондрагон заканчивает карьеру едва ли не с внуками на огромных вратарских руках, а 38-летний Марио Йепес дебютирует на чемпионате мира. Это в Англии едва ли не все, что создаст сборная, до сих пор зависит (но, пожалуй, уже все же "зависело") от 34-летнего Стивена Джеррарда и 36-летнего Фрэнка Лэмпарда. Суровые и расчетливые немцы умеют выбирать место и время. Бомбардир всех времен Герд Мюллер закончил международную карьеру в 29 лет. Он закончил ее так же, как и Лам – победой на чемпионате мира. Это было в 1974 году.

 

Раз уж заговорили о чемпионате мира-1974, то был тогда такой молоденький паренек у национальманншафт слева в обороне, коренастый, бородатый с суровым выражением лица. Звали его Пауль Брайтнер. Когда Фипси забивал сумасшедший мяч Коста-Рике на своем первом чемпионате мира, его неизменно сравнивали с Брайтнером: наконец, мол, есть левый защитник, способный эффективно ходить в атаку и не терять себя в обороне! Кто ж тогда знал, что за восемь лет он сменит в сборной еще две позиции?

 

В чем Лам и Брайтнер точно вышли похожими, так это в своей личной незаурядности. Вокруг этих ребят всегда были споры и скандалы. Опубликовав года четыре назад свою книгу, Лам сказал: "Я говорю то, что думаю и вижу. Вот и все". А видел Лам, как Михаэль Баллак срывается на Давиде Одонкоре (так, что после этого карьера бедняги полетела в мусорное ведро), тот же Баллак и Торстен Фрингс давят на Йоги Лёва, а вместо тренировок в сборной Руди Фёллера игроки лениво резались в видеоигры. Сборная времен Брайтнера тоже забавлялась, как могла: вместо видеоигр были алкоголь и девицы, а вместо доносчика Филиппа Лама – доносчик Тони Шумахер, еще один знаменитый немецкий акын.

 

Лам в итоге все же повторил путь Брайтнера, который тоже пришел к месту в полузащите. Сначала была дилемма "Лам – левый защитник или правый?", которой неуверенно, но положил конец Йоги Лев. Однако в последний год возникла другая дилемма – "Лам – правый защитник или опорный полузащитник?". 

Бундестренер замер в еще большей нерешительности, но травма футболиста, который и на чемпионат мира-то ехать не должен был, Шкодрана Мустафи, помогла сборной Германии – Фипси вернулся на правый край обороны. Все думали, что Лам шел снизу вверх – от защиты в полузащиту, но на самом деле он возвращался наверх, ведь в детстве Филиппа Лама использовали на позиции классической "десятки".

 

Он всегда говорит, что думает, и делает, что считает правильным. Он всегда входил в группу игроков, утверждающую у начальства премиальные за победы сборной, но деньги для него сверхважного значения не имели. Это он заявил Михаэлю Баллаку, что на повязку капитана он после травмы может особенно больше не рассчитывать, это про него сочиняли веселые истории на юмористических сайтах – вроде той, где Лам всю сознательную жизнь якобы состоял в группе рокеров-мафиози. Если бы Филипп Лам родился в России, он непременно стал бы Игорем Денисовым. Но он родился в Мюнхене.

 

Ну а то, что его уход стал неожиданным… Послушайте, через четыре года ему будет 34, это почтенный возраст и для крайнего защитника, и для опорника. Да, будет чемпионат Европы, но этот турнир потихоньку обесценивается – хотя бы тем, что скоро на него не смогут попасть только сборные Гибралтара, Мальты и Сан-Марино (Фарерские острова в стыках выиграют у Лихтенштейна). Здраво рассудив (а решение Лам принимал явно не за десяток часов полета из Рио в Берлин), капитан сборной Германии решил, что ему хватит. Он не захотел дожидаться, когда условный Марко Ройс подойдет и скажет: "Повязка теперь моя", как когда-то сделал сам. Он сделал то, чем бредила вся Германия восемь последних лет, с момента того самого его гола Коста-Рике. Он привез Кубок мира к Бранденбургским воротам.