Головской:"Непонятно, за что в Казахстане платят миллионы"

Сейчас он просто наслаждается жизнью и особо не задумывается о работе. Но еще несколько лет назад его обожали болельщики "Актобе". После этого был "Кайрат", "Тобол", "Тараз". Константин Головской в интервью еженедельнику "Футбол" рассказал о своих годах в Казахстане.

– Когда приехали в Казахстан, рассчитывали там вообще задержаться?
 
– В первый год там команда была возрастная – Косолапов, Дроздов. Перед ними стояла задача занять первое место. И когда они после половины сезона были на четырнадцатом месте, главный тренер Владимир Муханов выгнал шесть-семь человек и пригласил меня, Сергея Гришина. С задачей справились – теперь надо было просто спастись от вылета. Дальше выиграли Кубок, Муханова позвали в Актюбинск, он меня туда и взял. Мог и в Россию поехать, но в Казахстане как-то уже освоился.

– За местный «Локомотив» играл зять Нурсултана Назарбаева. Такого колорита в Казахстане много? 

– Нет, скорее это частный случай. Человек просто сделал себе игрушку, набрал квалифицированных игроков. Он и тренировался с командой каждый день, и на поле выходил в играх. В принципе, по «физике» проходил, тридцать лет тогда всего было.

– Вещь, к которой в Казахстане вы так и не смогли привыкнуть? 

– Кухня мне совершенно не нравилась. Вот, например, лагман. Картошка, мясо, макароны, тесто – все в одном, совсем это блюдо не понимал. Хотя оно традиционное, многим русским ребятам даже нравилось.

– Зачем вам понадобилось гражданство Казахстана? 

– Да все просто: нужно было освободить место для легионера. Для Казахстана это стандартная схема, многим русским ребятам паспорт делают. Кстати, это единственное, что меня сейчас связывает с Казахстаном. Ни недвижимости, ни каких-то дел там у меня нет.

– В одной из местных команд вас тренировал Вячеслав Грозный. По его личному признанию, он как тренер не слабее Моуринью. 

– Ох, Грозный – очень своеобразный человек. Как-то раз лезгинку нам танцевал в бане после победы.

– Грозный рассказывал, что команда жила в доме для реабилитации инвалидов и ездила на каком-то полумертвом автобусе. 

– Да, действительно так. Деньги были, но почему-то купить автобус и поселить в нормальном месте нас не могли. Первый, второй, третий этаж – инвалиды без ног, без рук. Задавали вопрос мэру города, как мы здесь оказались, но понимания с его стороны не было.

– В итоге в Казахстане вы провели восемь лет. Мало куда звали?
 
– Что-то поступало, но ничего интересного. Ничего лучше мне не предлагали. Во многом связано это с тем, что в 25 лет уехал из России и уже не был на виду.

– С футболом вы закончили. Что теперь делаете? 

– Сейчас отдыхаю. От футбола, от всего. Что дальше? Вот с ребятами общаюсь насчет того, чтобы тренером стать. Говорят, что из ВШТ по двадцать человек выходит – практически все сидят без работы. Не знаю, буду думать. Для корочки учиться не хочу, если идти, то потом работать. Так что пока еще на перепутье. Есть кое-что, чтобы спокойно себя чувствовать, скажем так. Думаю, в ближайшее время чем-то займусь.

– Если мы правильно понимаем, кое-что – это заработанное футболом. В какой момент карьеры вы могли себя уже чувствовать «скажем так, спокойно»? 

– В России и Болгарии моя карьера протекала, когда больших денег не было. В Казахстане такие деньги появились в 2006–2007 годах.

– Сколько там люди зарабатывают? 

– В Казахстане сейчас есть и миллионные контракты. Если честно, для меня это непонятно, потому что чемпионат по рейтингу сильно внизу.

– Вам-то сколько там платили? 

– Простите, не хотелось бы эти цифры во всеуслышание говорить.

– Ну это где-то в районе 200 тысяч евро в год? 

– Получалось даже и больше.