Когда футболисты плачут…

В отличие от массовой физической культуры спорт высших достижений не дает, а отнимает здоровье, и в знаменитом «Монологе футбольного ветерана», написанном
Робертом Рождественским, очень точно переданы чувства мастера, верой и правдой служившего игре номер один. Тимур Санжарович признался, что, ,когда слышит это стихотворение, вспоминает один из самых грустных моментов в своей жизни. Сжимается сердце, благодарные болельщики аплодируют и тепло провожают, а на глазах – слезы и мысль: «Как я без этой великой игры?»
 
…Сейчас я откроюсь снова,
Сейчас я рванусь на край
И, падая, с навесного выложу мяч:
–- Играй!!
И грянут аплодисменты!
И вздыбится ураган!..
Замены прошу. Замены...
Замены избитым ногам,
Замены полночным крикам
И мужеству до поры…
Умру я без этой великой, без этой проклятой игры.

 К концу 60-х  кайратовский капитан уже начинает страдать от хронических травм. Сегизбаев был еще в состоянии выходить на газон, но он не мог позволить себе играть плохо. За три дня до своего 29-летия, 9 мая 1970 года, Тимур Сегизбаев в последний раз появился на поле в качестве игрока. Позади – 168 матчей. Прощание было коротким, взмах рукой, и под несмолкающие аплодисменты Центрального Сегизбаев уходит в подтрибунное помещение. «Кайрат» с бакинским «Нефтчи» играет уже без него.

– Проводы – это всегда очень грустно. В последний раз я прошел сборы вместе с «Кайратом». – говорит Сегизбаев. – Для того, чтобы вылечить травму, нужно было много времени. Наставник команды Сан Саныч Севидов сказал мне: «Лечись, сколько нужно. Потом вернешься. А пока будь моим помощником». Я не согласился, чувствовал, что больше не смогу выступать на том уровне, на котором привык. Начался чемпионат, «Кайрат» провел несколько игр. И 9 мая в рамках кубковой встречи с бакинским «Нефтчи» я ушел с поля. Навсегда.
Закончилась эпоха. Эпоха «Кайрата» 60-х годов и его великого игрока, преданного единственной команде, патриота, творившего историю казахстанского футбола.
После этого Тимур еще долгое время не мог ходить на стадион, ему было больно. Позже он скажет, что не видел смысла сидеть в запасе или выступать в низшей лиге, куда его забрали бы с руками и ногами.

От «Автомобилиста» до «Кайрата»

 Сегизбаев всегда был творческой натурой и после окончания игровой карьеры защитил диплом на факультете журналистики Казахского государственного университета. Однако «акулой пера» ему стать не довелось. Каждому человеку предначертан его путь. А жизненная дорога Тимура Сегизбаева шла только по футбольному полю.
Однажды в дом бывшего нападающего народной команды пришел высокий гость – секретарь Кзыл-Ординского обкома партии Хасан Бектурганов и сказал, что Сегизбаев просто не имеет права не передать своего опыта новому поколению футболистов. Тимур поначалу отказывался. Но от судьбы не уйдешь.
«Автомобилист» из Кзыл-Орды в начале 70-х обитал в подвале турнирной таблицы класса Б. «Поднимать целину» приехал молодой наставник Тимур Санжарович. Начинающий тренер имел большой игровой опыт и неплохую теоретическую базу,  в бытность футболистом он конспектировал лекции Николая Глебова, Петра Зенкина, Александра  Келлера. Андрея Чен Ир Сона, Владимира Котлярова, Александра Севидова и других кайратовских «рулевых». Эти знания ему теперь предстояло применить на деле. Результат: «Автомобилист» становится одним из лучших коллективов Казахстана на уровне команд мастеров.
Возглавив карагандинский «Шахтер», тренер пошел на повышение: горняцкая команда выступала в первой лиге союзного чемпионата. Под руководством Тимура Санжаровича «Шахтер» обыгрывал и днепропетровский «Днепр», и одноклубников из Донецка, и кутаиское «Торпедо». Карагандинский клуб с Сегизбаевым на капитанском мостике демонстрировал хорошую игру.
А в 1973 году Тимур Санжарович возвращается в «Кайрат» теперь уже в качестве наставника. В том сезоне были отменены ничьи и пробивались послематчевые пенальти, и   алмаатинцы выступили достаточно успешно. Тогда во всей красе проявил себя голкипер Куралбек Ордабаев, не раз приносивший победы своей команде в серии одиннадцатиметровых. Но при этом не стоит забывать, что в удачные действия голкипера вносил свой вклад  и его наставник. Каким образом?

–  Споров накануне того сезона по поводу эксперимента с послематчевыми пенальти было много, да что толку, надо было готовиться. Оттачивали на сборах игроки удары с точки, вратари – свое мастерство, а я как тренер во время межсезонья объездил все Черноморское побережье и, как разведчик, записывал в свой блокнот не только сильные и слабые стороны соперников, но и их манеру исполнения одиннадцатиметровых ударов. Следил я и за действиями голкиперов. Всю эту информацию наш тренерский штаб во главе с Фальяном  переваривал, анализировал и на установке выдавал подопечным. Подсказывали мы и непосредственно во время серии, и это приносило пользу.

  В 1974 года «Кайрат», возглавляемый Артемом Фальяном, покинул высшую лигу, а приехавший спасать алмаатинцев легендарный Всеволод Бобров не смог решить задачу по возвращению казахстанской команды в элиту. Дело партийной важности (а футбол тогда называли именно партийным видом спорта) было доверено двум друзьям – бывшим известным игрокам «Кайрата» Тимуру Сегизбаеву и Станиславу Каминскому. Этот тренерский тандем  вывел «Кайрат» в высшую лигу чемпионата СССР, и в 1977 году алмаатинцы под их руководством  вошли в восьмерку сильнейших.

Любимый учитель Бердыева

Сердце, отданное футболу, помогает не только грамотно вести тренировочный процесс, руководить игрой во время матчей, находить нужные слова в перерыве и после игры. Футбольное сердце чувствует настоящего мастера, такого же, как ты сам, который беззаветно любит футбол, очарован им и будет служить этой игре преданно и честно. Проницательный читатель, конечно же, понял, что сейчас слово будет предоставлено известному кайратовцу, а ныне главному тренеру «Рубина», чемпиону России и покорителю «Камп Ноу» Курбану Бекиевичу Бердыеву.
В начале материала мы привели несколько предложений из монолога Курбана Бердыева о его наставнике, а сейчас публикуем откровения Курбана Бекиевича полностью:

– Тимуру Санжаровичу я благодарен вообще за то, что состоялся как футболист и как тренер. Я думаю, что приглашение в «Кайрат» из ашхабадского Колхозчи – это  прежде всего его инициатива. Помню, как в конце сезона он приехал в Ашхабад,  мы долго разговаривали с ним на стадионе, и я почувствовал, что именно он хочет видеть меня в своей команде, а не Станислав Франциевич Каминский, с кем они работали в тандеме. Вообще Санжарыч относится к категории людей, о которых можно говорить только с положительной стороны. И я не заметил, сколько с ним работал, чтобы он повышал голос. Этот человек даже в трудную минуту, в экстремальных ситуациях остается самим собой. Человек, рядом с которым чувствуешь себя как за каменной стеной. В плане порядочности – идеал. Не припомню такого случая, чтобы Санжарыч за спиной кого-то обвинял, ругал,  что-то плохое сказал или повел себя неправильно. Я помню приглашение в «Кайрат» в качестве тренера.

  В Москве я получал образование в Высшей школе тренеров, и меня пригласили главным в «Кайрат». Получилось так, что моему другу Байсеитову тоже пообещали пост главного тренера. Ясно, что двух главных быть не может, и я собрался уже уезжать и поехал в аэропорт, там меня вычисляет Тимур Санжарыч, подходит и говорит: «Курбан,  это нужно «Кайрату». Свои амбиции оставь, приступай к работе». И его слова на меня очень сильно подействовали. То есть человек подчиняет себя только делу.  Свои личные качества, когда что-то касалось дела, он оставлял в стороне, дабы «Кайрат» занимал определенные позиции в Союзе. Вообще « Кайрат» для меня ассоциируется в первую очередь с Сегизбаевым.  Плохо знаю, как он играл, я не видел, но как тренер – это порядочнейший человек, и многому нам, нынешнему поколению тренеров, надо учиться у таких людей. Прекрасно знаю семью Санжарыча – теплый очаг, где царит атмосфера любви и доверия. Я еще раз повторяю, что не будь приглашения в «Кайрат», неизвестно как бы у меня жизнь сложилась, тем более в советское время это был очень сложный переход из Туркменистана в Казахстан.
 Если говорить о таких моментах человеческих, то Санжарыч мог в трудную минуту, когда абсолютно ничего не клеится, найти слова или шутку, которые позволят перестроить весь тренировочный процесс. Помню, бежали кросс в роще Баума вялые, без настроения. И здесь прозвучала его знаменитая шутка: «Первый и последний бегут хорошо, середина отстает». Настроение  сразу поменялось. Фраза запомнилась многим и стала классической. Если говорить  о Санжарыче просто как о друге, как о старшем товарище, то я хотел бы иметь много таких людей рядом на жизненном пути, чтобы  судьба и Аллах свели меня с таким людьми, подобными Санжарычу. И самые теплые воспоминания у меня о работе с ним остались.
Несколько раз команду Санжарыч брал, когда она была в критической ситуации, именно ему доверяли решение сложных вопросов,  и  он всегда с честью выходил из этих сложных ситуаций. И, конечно, Санжарычу хотелось бы сказать: я всегда его помню и очень благодарен. После того как я закончил в футбол играть и приезжал в Казахстан, в Алматы или он приезжал в Тараз, мы встречались, и всегда у  нас были теплые искренние встречи. Я всегда удивлялся его удивительной ауре, он умеет эту ауру отдавать другим.
У человека нет врагов, этому надо научиться – быть самим собой в сложной ситуации,  находить подход к людям, Это дано немногим. У Санжарычу я многому научился. Знаю, что 12 мая у него день рождения, поэтому хочу сказать, что я люблю его и уважаю очень сильно.  
Сегодня работаю главным тренером, приглашаю того или иного игрока, изменяю его судьбу, жизненный путь. Вот так же и Санжарыч изменил мой жизненный путь, и слава Аллаху, если я как  футболист и как тренер чего-то добился, то благодаря тому, что именно тогда, в начале жизненного пути, именно он направил меня в эту сторону. И ему, и его семье желаю прежде всего здоровья, веры, терпения и стойкости.